ВОПРОС ПРИЗНАНИЯ ГЕНОЦИДА АРМЯН В ТУРЕЦКО-АРМЯНСКОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
Гайк Демоян

Поворотным пунктом в истории армяно-турецких отношений явилось обретение Арменией независимости и ее превращение в субъект международного права и объект геополитических интересов.
После развала СССР и образования СНГ для Армении и Турции первостепенную важность приобрел вопрос о выработке определенного modus vivendi в дальнейших взаимоотношениях.
Одной из первых признав независимость Армении (декабрь 1991), Турция одновременно выдвинула три предусловия установления дипломатических отношений. Армения должна официально отказаться от:
– территориальных претензий к Турции,
– обвинений в адрес Османской Турции в осуществлении геноцида и требований его международного признания,
– “агрессивной политики” против Азербайджана.
Таким образом, переплетенным с турецко-армянским конфликтным дискурсом оказался вопрос официального признания сегодняшней Турцией и международным сообществом исторического факта геноцида армян. Этот вопрос в качестве приоритетного был включен во внешнеполитическую повестку Армении с момента независимости, и в особенности с 1998 г. Интересно, что в рамках установления турецко-армянских отношений,
Анкара затронула этот вопрос еще до развала СССР, считая необходимым воздействие официального Еревана на инициативы Диаспоры, направленные на международное признание Геноцида армян.
Младотурецкое наследие в турецкой политическом и государственном строе наглядно проявляется на примере продолжающего отказа от признания исторического факта геноцида, вокруг которого турецкое государство выработала свою официальную версию и ее интерпретацию, стараясь таким образом стереть из турецкой коллективной памяти факт геноцида1.
В официальных турецких кругах серьезное беспокойство вызвала резолюция Европарламента от 18 июня 1987г. “О политическом урегулировании армянского вопроса”, которая призывала Турцию признать факт геноцида. Президент Турции, генерал Кенан Эврен в одном из своих выступлений, коснувшись этой резолюции, заметил: “…после этого будет много требований... они будут говорить, что в свое время на территории Восточной Турции была Армения, и теперь дайте эти земли армянам. Эта резолюция была первым шагом, а требование будет вторым. Если они (армяне – Г. Д.) так сильны сейчас, пусть придут и попробуют. Тогда они получат свой ответ”2.
В принятой Верховным Советом Армянской ССР Декларации о независимости от 23 августа 1990г. пункт 11 гласил: “Республика Армения выступает за международное признание геноцида армян 1915 года в Османской Турции и Западной Армении”3.
Турция, осуществляя экономическую блокаду, часто ужесточала визовый режим для граждан Армении в зависимости от признания геноцида армян со стороны третьих государств4. Это в особенности проявилось после официального признания Геноцида армян французским Сенатом.
В признании и осуждении факта геноцида со стороны Турции Армения видит залог своей безопасности. Кроме того, армянская позиция в вопросе признания геноцида является как бы рычагом давления на Анкару в ответ на бескомпромиссную позицию Турции по отношению к Армении в целом, и в карабахском вопросе в частности5. Турецкая сторона в свою очередь опасается последствий такого признания, считая, что после признания последуют требования компенсации потерь потомкам пострадавших, а также территориальные претензии.
В начальных попытках установления двусторонних отношений официальную позицию Турции в вопросе признания Геноцида еще в 1991г. огласил посол Турецкой республики в СССР Волкан Вурал, заявив, что факт геноцида “не доказано турецкой историей”.6
В начале 1990-х политика противодействия Турции процессу международного признания Геноцида привела к обратному эффекту, а именно к резкой активизации армянских организаций Диаспоры в лоббировании международного признания Геноцида армян. За период 1991-2005гг. факт Геноцида армян в Османской империи признали более 15-и государств, в том числе членов Европейского Союза. Это Бельгия, Швеция, Италия, Ватикан, Кипр, Греция, Франция, Швейцария, Словакия, Голландия и Польша. Резолэцию по вопросу Геноцида армян приняла также Германия.
Признание Францией факта геноцида привело к мощному витку протеста и отказу Турции от двусторонних экономических соглашений. К турецким протестам присоединился и Азербайджан. Одновременно бойкот французских товаров и угрозы применения экономических санкций против Франции еще больше углубили кризисную ситуацию внутри Турции.
В риторике европейских политиков и в некоторых официальных документах принятых ЕС в умеренном виде содержится призывы к Турции “признать исторический факт” и “примирится со своим прошлым”. Вопрос признания Геноцида армян, по всей вероятности окажется существенным препятствием вхождения Турции в ЕС.
Симптоматично, что осенью 2000 г. Совет национальной безопасности Турции принял решение, согласно которому вопросы, связанные с геноцидом армян были возведены в ранг относящихся к проблемам национальной безопасности Турции. В этой связи на турецкое внешнеполитическое ведомство возлагалась задача всячески препятствовать обсуждению темы армянского геноцида в Конгрессе США7.
26 мая 2001г. по инициативе турецкого правительства был создан “Координационный совет по борьбе против утверждений о геноциде”8.
Новой турецкой инициативой нацеленной на частичную нейтрализацию международного признания геноцида армян стало учреждение летом 2001г. Армяно-турецкой комиссии по примирению (далее АТКП) с участием нескольких бывших дипломатов и ученых с турецкой и армянской стороны. В Азербайджане, создание армяно-турецкой комиссии вызвало весьма негативные, если не сказать явно панические настроения. Спикер Милли Меджлиса Азербайджана Муртуз Алескеров расценил это как предательство Азербайджана и высказался против активизации культурно-экономических связей между Арменией и Турцией9.
По заявлению турецкого дипломата Ильтера Туркмена, “эта была первая попытка установления структурного диалога между гражданскими обществами Турции, Армении, а также армянской диаспорой”.10 Пожалуй, более откровенными было заявление турецкого представителя в комиссии азербайджанской прессе, – “основная задача комиссии – помешать тому, чтобы вопрос о геноциде армян постоянно присутствовал в повестке дня западных стран”11.
Во время третей встречи члены комиссии приняли решение обратиться к Международному центру правосудия переходного периода с просьбой исследовать этот вопрос и вынести решение о том, подпадают ли массовые убийства и депортация армян в Османской империи под определение геноцида согласно Конвенции ООН 1948 г12.
Противодействие, Анкары не привели к заметному результату. В своем выступлении на Саммите тысячелетия ООН в сентябре 2000 г., президент РА Роберт Кочарян отметил, что «продолжающее отрицание геноцида армян в Османской империи со стороны современной Турции только усиливают наше стремление в достижении исторической справедливости»13.
Официальная турецкая позиция в этом вопросе основывается на формуле «историю следует оставить историкам». Вместе с тем турецкая сторона предпринимает усилия по фальсификации исторических фактов и осуществляет лоббирование протурецких позиций в среде западных исследовательских институтов и учебных заведений. Для поддержания «индустрии отрицания» турецкая сторона выделяет колоссальные суммы, однако в некоторых
случаях эти шаги вызывают протест и возмущение со стороны добросовестных ученых.14 Одним из варварских методов отрицания “армянского следа” на территории сегоднешней Турции стало уничтожение армянских раннехристианских памятников, а также путем стирания фрагментов, подтверждающих их армянскую идентичность, под предлогом реставрации.
Очевидно, что с признанием исторического факта армянского геноцида, рушится вся конструкция турецкой официальной историографии последних десятилетий, это ведет к увеличению доли моральной ответственности перед собственными гражданами, от которых была скрыта одна из самых
кровавых страниц турецкой истории, которая, кроме уничтожения
армянского населения, свидетельствует о фактах присвоения имущества пострадавших
со стороны новых республиканских элит. Международное признание факта геноцида армян стал мощным стимулом и для внутритурецкого дискурса вокруг проблемы геноцида, до того строго табуированного и находящегося под плотным контролем государственной цензуры.
Как указывают турецкие исследователи Бюлент Араз и Хавва Каракаш-Келеш, для кемалистской системы, базирующейся на приоритете “наднационального”, признание факта Геноцида армян невозможно «из-за страха потерять свое длительное господство. Следовательно, отрицание факта геноцида армян имеет под собой и исторические, и социальные основы, связанные с националистическим восприятием Турцией своего государственного истеблишмента…и отказ Турции признавать Геноцид армян – результат ультранационализма, все еще живущего наследия кемалистской идеологии. Такое положение существует со дня провозглашения Турецкой республики. В каком-то смысле именно груз ее почти вековой истории определяет внешнюю политику сегодняшней Турции”15.
Учитывая стремительный рост числа стран официально признающих геноцид, избранная властями Турции позиция отрицания является бесперспективной. Сомнений мало в том, что властям Турецкой Республики придется согласиться с решениями и рекомендациями международного сообщества о публичном признании геноцида и об ответственности за это чудовищное преступление16. Это утверждение особо актуально в контексте турецких стремлений стать полноправным членом Европейского Союза и возможного включения вопроса официального признания геноцида армян со стороны Турции в качестве предусловия к членству ЕС.
Только посредством осуждения и выражения готовности взять на себя бремя ответственности возможно максимальное смягчение последствий геноцида и создание цивилизованных предпосылок для установления двусторонних отношений между соседними народами.
При этом проблема Нагорного Карабаха по-прежнему рассматривается в качестве наиболее реального препятствия на пути реализации геополитических и геоэкономических планов Турции, а де-факто вошедшее в повестку дня турецкой внешней политики возрождение пантюркистских и экспансионистских устремлений может стать серьезным вызовом баланса сил, сложившегося на Южном Кавказе и в Центральной Азии.
После Стамбульского саммита ОБСЕ, во время официального визита в Грузию в январе 2000г. президент Турции Демирель выступил с идеей подписания «Кавакзского пакта стабильности» призванной, по мнению турецкой стороны, содействовать установлению сотрудничества, безопасности и разрешения конфликтов17.
Вместе с тем, несмотря на пацифистскую риторику и стремления выступить в качестве посредника в карабахском вопросе Турция совместно с Азербайджаном, продолжает политику блокады Армении и всячески стремится изолировать ее от региональных транспортных и экономических проектов, таких как ТРАСЕКА ИНОГЕЙТ и др.
За этот период поведение Турции в отношении Армении можно характеризовать не иначе как враждебной. В то же время участились нападения и угрозы в адрес турецких граждан армянского происхождения. Так, в 1992г. было совершено нападение на армянских спортсменов, возвращающихся из Паниранских игр в Армению через Турцию. Имели место попытки поджога церквей, школ и осквернение кладбищ18. После признания Францией геноцида армян в начале 2000г. бывший премьер-министр Турции Тансу Чиллер призвала выдворить из Турции нескольких десятков тысячь армян-граждан Армении, работающих в Турции, а из Карса была выдворена армянская делегация находящееся там по приглашению мэра города19.
В целом турецко-армянский не состоявший диалог стал проявлением неуступчивой и открыто враждебной политики Турции, которая путем политического, экономического и военного давления стремилась добиться от Армении уступок в карабахском вопросе, а также отказа от поддержки международного признания геноцида армян, путем оказания влияния на армянские организации Диаспоры.
Вопрос признания факта геноцида армян и взятие на себя обязательств по устранению его последствий станут главными аргументами Анкары в решимости по дальнейшей демократизации турецкого общества, уважения прав человека в стране и ее искренней приверженности к европейским ценностям. По меткому замечанию турецкого историка Т. Акчама, общество которое создает табу вокруг обсуждения исторических событий и устанавливает запреты вокруг этого, не может иметь демократического будущего20.