Усиление роли России на Кавказе должно происходить посредством целого ряд направлений. И внутри самой России, и через внешнюю политику.
Кавказ с точки зрения геополитики представляет собой уникальное явление. Географически размещаясь между Черным, Азовским и Каспийским морями, он состоит из гор и прилегающих к ним областей, которые относят к Северному и Южному Кавказу. Кавказ населен сотнями народов со своими диалектами и наречиями, конгломератом культур и традиций. Северный Кавказ полностью входит в состав Российской Федерации. Южный Кавказ занимают государства, половина которых, согласно оценкам экспертов, имеет проблемный суверенитет (Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах). Южные границы Кавказа соприкасаются с Турцией и Ираном, которые имеют свои интересы в этом регионе.
В геостратегическом значении Кавказ является связующим узлом между Ближним Востоком и европейской частью России, через который проходят потоки энергоресурсов, важнейшие магистрали и социальные сети. С недавнего времени Северный Кавказ приобрел статус особого значения, так как в Сочи в 2014 г. будут проходить зимние Олимпийские игры. Однако в этом регионе имеется ряд проблем завуалированного характера. Недаром, один из апологетов мондиализма Збигнев Бжезинский назвал Кавказ евразийскими Балканами.
Даже если поверхностно взглянуть на тлеющие конфликты и потенциальные угрозы, исходящие из разных уголков Северного Кавказа, можно выявить ряд пунктов. Помимо Чечни, где дважды вспыхивала гражданская война, тревожные новости регулярно приходят из Дагестана, где не полностью решен вопрос с терроризмом салафитского направления. Дагестан является стратегически важным регионом, так как он выходит к Каспийскому побережью. Область немного западнее тоже гипотетически может стать очагом конфликтов – от этнических до стратегических, таких, как, например, проект «Великой Черкесии». До недавнего времени западные эмиссары довольно часто появлялись в этом регионе и аккуратно зондировали почву на возможность раскрутки данного проекта. Многолетние исследования показали, что центральная власть не достаточно уделяет внимания подобным инициативам, а в некоторых случаях даже заигрывает с сепаратистами (к подобному феномену можно отнести деятельность сети Тишкова EWARN на Кавказе). После признания Россией Абхазии и Южной Осетии у нас также появилась дополнительная ответственность за порядок в этих республиках и прилегающих к ним областям.
Совершенно уникальные возможности у России на Кавказе могут открыться с помощью русского казачества. Если казачество от культурно-фольклорного направления сделает поворот к своему традиционному назначению – обереганию рубежей Империи, многие вещи встанут на свои места. Безусловно, здесь нужно проявление воли не только со стороны казаков, но и определенные изменения в законодательстве.
Заместитель атамана Терского казацкого войска, депутат парламента Кабардино-Балкарии Игорь Логвиненко считает, что в первую очередь необходимо усилить влияние казачества, которое было ликвидировано в годы советской власти, в первую очередь возобновить станичное самоуправление, усилить военно-патриотическое воспитание среди молодежи, участвовать в охране порядка и вести жесткий контроль за исполнением решений, которые принимают местные власти.
Игорь Логвиненко: «Казаки – это такое же коренное население на Кавказе, как и остальные народы, соответственно и отношение к ним должно быть таким же. И укрепить позиции России как государства на Кавказе без поддержки казачества будет невозможно. В регионе со стороны центра существует практика задабривания автономий взамен на лояльность. Надо прекращать подобную деятельность, так как это идет во вред интересам России. Требования к автономиям не возрастают, а их представители зачастую используют эти возможности в своих интересах. Требования к субъектам федерации должны быть равными. Более того, все, что делается во вред единству и укреплению России, прежде всего на Кавказе, должно пресекаться. Также здесь нужно вести жесткий контроль за теми организациями, которые финансируются из-за рубежа, так как их деятельности уделяется очень мало внимания, а подобные организации, замаскированные под различные НПО (неправительственные организации) занимаются отслеживанием информации на перспективу, а также оказывают влияние на само общество в регионе».
Если с российской частью Кавказа все предельно ясно, так как это внутренние дела государства, то для соседних государств требуется более взвешенный подход, учитывающий интересы обеих сторон.
О том необходимо ли усиление российского присутствия на Кавказе говорит председатель правозащитного общественного движения Южной Осетии «Закон выше власти» Коста Кочиев.
Коста Кочиев: «Северный и Южный Кавказ – это один организм. Не случайно, вот уже почти два века, Западом предпринимаются попытки, пока, к счастью, не очень успешные, ослабить позиции России одновременно и на Северном и на Южном Кавказе. И, если на Северном Кавказе действия евроамериканцев по выдавливанию России с Кавказа вынужденно носят во многом завуалированный характер, то в Южный Кавказ они вцепились нагло и основательно. Для восстановления российского влияния на Кавказе в целом, для обеспечения безопасности в этом важнейшем стратегическом регионе, для укрепления здесь позиций России, усиление российского присутствия – и военного, и экономического, и культурного – просто необходимо. Что касается Южной Осетии, пережившей очередную кровавую грузинскую фашистскую агрессию, то российское военное присутствие здесь прописано во взаимных договоренностях на государственном уровне. Усиление военного присутствия видится не в увеличении количества российских солдат, а в качестве вооружения и подготовке личного состава к возможной повторной агрессии Грузии. Сдерживающим фактором для нездоровых голов в политическом и военном руководстве Тбилисского режима было бы перевооружение и укрепление сил Министерства обороны Южной Осетии».
– Как Вы оцениваете нынешние глобальные стратегические шаги России в направлении Кавказского региона?
К.К.: «Август 2008 года останется в истории России, как переломный момент в отстаивании своих национальных интересов. Прозападные либеральные силы, все еще слышные в российском пространстве, стараются заболтать великую Победу России. Победу не над так называемой Грузией. Слишком много чести. Воинственность грузин заканчивается в стакане вина. Победу над собой, над предательским курсом 90-х годов прошлого столетия. Россия бросила вызов всему миру. И отстояла свои интересы. Россия не предала народ, который искренне, с 1774 года, связал с ней свою судьбу. Потом были другие победы. На разных фронтах. Дипломатическом, информационном. Россия сегодня предпринимает серьезные стратегические шаги на Южном Кавказе и вокруг него. Обозначены интересы в Армении, Карабахе. Идет работа с Азербайджаном, Грузией, многими национальными общинами Закавказья. Все это дает основания для надежды на восстановление ведущей роли России в мировой политике. Но есть одна опасность. Внутренняя. Это коррупция, с которой лидеры государства начали серьезную борьбу. Ее разлагающая роль хорошо видна на примере Южной Осетии. Возврат территорий влияния на Южном Кавказе, достигнутый неимоверными усилиями политического руководства страны, ценой многих человеческих жизней и связанные с этим позитивные ожидания могут сойти на нет. Нечистая возня, затеянная некоторыми большими чиновниками России, вокруг восстановления Южной Осетии, задержка с выплатами, бюрократические препоны, первые, и, слава Богу, не до конца удавшиеся, хапужнические опыты общероссийских строительных компаний, попытки свалить все с больной головы на здоровую выгодны только коррупционерам и грузиноамерам. Как результат мы имеем растущее недовольство местного населения и многочисленных выходцев из Южной Осетии, проживающих в России. И радостное злопыхательство врагов России. Внешних и внутренних, которых не меньше. Из-за рукотворного злонамеренного бардака люди в суровую зиму остались без тепла и крова над головой. Такое положение не может быть более терпимо. Общественные организации Южной Осетии готовят обращение к руководству РФ с просьбой назначить компетентную комиссию для разбирательства безобразий в этом вопросе. А вопрос имеет явный политический подтекст. Пусть война с коррупцией и предательством начнется с возни вокруг Южной Осетии».
– А каков культурный диалог осетин с русскими на данном этапе?
К.К.: «Русский язык – официальный язык Республики Южная Осетия наряду с осетинским. Официальная валюта РЮО – российский рубль. В Южной Осетии действуют российские законы. Наши творческие объединения входят в состав российских творческих союзов. Это касается и спортивных. Продолжать можно бесконечно. Осетия сделала свой цивилизационный выбор 250 лет назад. Он был не случаен. Наши предки лучше нас знали о близости наших корней».
Южный Кавказ, хоть и не является российской территорией, но входит в зону особых стратегических интересов России, как было указано в новой доктрине внешней политики России Президентом Дмитрием Медведевым. Азербайджан, представляющий собой важный геополитический центр, длительное время продолжает заигрывать с НАТО и Вашингтоном, также используя в дипломатической игре козыри Нагорного Карабаха и доступа к нефти. Более того, США продолжают использовать Азербайджан для опосредованного контроля над Средней Азией, следуя рекомендациям Бжезинского, который в «Великой шахматной доске» написал, что «независимость государств Средней Азии можно рассматривать как практически бессмысленное понятие, если Азербайджан будет полностью подчинен московскому контролю». Следовательно, России необходима стратегическая экспансия в эту богатую углеводородами республику. Еще одним условным противником России является Грузия. Возможно, в ближайшее время ситуация в этом государстве изменится, но Москве не следует пускать ситуацию на самотек, а прорабатывать возможности укрепления своих позиций через различные механизмы – инвестиции, грузинскую диаспору в России, давление через Турцию и Армению.
Взглянуть на ситуацию изнутри Южного Кавказа нам помог эксперт армянского Института геополитики и геоэкономики Игорь Мурадян, дав пространный комментарий нашему порталу, похожий, скорее, на отдельную публикацию. Прежде всего, нас интересовали следующие вопросы. Присутствие сил каких государств будет способствовать стабилизации Кавказского региона? Каковы вероятные сценарии проникновения в регион других сил (НАТО, США)? Как влияет близость Ирака и Ирана на возможность эскалации конфликтов? Так как, помимо озвучивания позиции с точки зрения Армении, в комментарии были приведены весьма важные данные по международным отношениям и геополитике этого региона, которые нужно учитывать при моделировании стратегии России на Кавказе, приводим его полностью.
Игорь Мурадян: «Россия, имеющая все «геополитические права» на влияние и военно-политическое присутствие в Южном Кавказе, два десятилетия пытается применять во внешней политике, в том числе в региональной политике, американский стиль и европейские «правила», опасаясь предложить иные принципы и подходы. К сожалению, идея евразийской или неоевразийской доктрины во многом остается только содержанием в речах российского руководства. Так называемые нормы международного права утверждены в определенный исторический период и в интересах ведущих держав в пост-колониальный период. Данная система рушится под давлением интересов США, и Россия уже достаточно опоздала к реализации нового периода пересмотра границ и перекройке мира. Есть только два центра силы, способных инициировать данный процесс, который уже начался. При этом, США приступили к реализации данного глобального проекта вполне подготовившись, а Россия – весьма робко и опасаясь международной изоляции, несмотря на то, что океаническим державам осуществлять этот проект гораздо труднее, чем державе, контролирующей евразийское пространство. Совершенно очевидно, что Россия не способна конкурировать с Западом, прежде всего, с США, играя на «поле» их правил поведения. Россия обладает огромными преимуществами, но российская элита гораздо более зависима от Запада, чем сама Россия. Современные евразийцы создали для данной политики все необходимое в сфере идеологии и проектирования, но не сумели внедрить основные идеи евразийской доктрины в актуальную политику, что, в общем-то, не было их делом. Именно поэтому, во многих странах Евразии и в среде заинтересованных элит возникло чувство недоверия к евразийской доктрине и вообще к политике России. Уже давно стало совершенно ясно, что Россия, даже на бывшем советском пространстве может вернуть свои позиции только путем создания новой геополитической конфигурации. Это не самый безопасный путь и чреват большими издержками и чрезвычайно высокими рисками, но только таким образом, Россия может решить вопросы своей безопасности. Это базовое условие и смысловое содержание военно-политического присутствия России в Южном Кавказе.
Южный Кавказ занимает в современной геополитике уникальное место и, несмотря на невысокую реальную международную субъектность государств региона, от тех или иных предпочтений этих государств во многом зависят возможности заинтересованных держав. Государства Южного Кавказа нуждаются в системе сдерживания внешних экспансий и угроз, и пока что только военное присутствие России может обеспечить, в той или иной мере, безопасность региона. При этом, понятие военного присутствия весьма обширно, и в системе сдерживания ведущую роль имеет не столько непосредственное военное присутствие, например, в Армении, но и боеспособность российских вооруженных сил на Северном Кавказе и в Черном море. Несмотря на попытки России и Турции сформировать некий альянс, имеющий целью ограничение американской экспансии в Черноморско-Кавказском и, видимо, в Центрально-Азиатском регионах, Турция остается империалистической державой, приобретшей статус региональной макродержавы, стремящейся к межрегиональному господству. Взаимные уступки России и Турции невозможны, так как в любом случае это касается их коренных интересов, и обоим государствам незачем уступать в геополитическом и геоэкономическом плане. Поэтому, несмотря на желание некоторых российских политологов и политиков «не обращать внимания» на турецкую экспансию, это остается реальностью. Нужно отметить, что столь значительное ухудшение турецко-американских отношений, во многом, обусловлено политикой США в части ограничения экспансии Турции в региональных направлениях. США не заинтересованы в усилении турецких позиций на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и на Кавказе, а также, в Черном море. США, конечно, хотели бы усиления Турции в регионах, но только в качестве подконтрольного государства, а не как самостоятельного игрока. Эта интрига подает надежды России сделать свою игру внутри треугольника или многоугольника интересов, но данные надежды весьма ограничены, так как стремление Турции к самостоятельности имеет свои лимиты, обозначенные помощью со стороны США, ЕС, НАТО и международных финансовых организаций. Отношения между Турцией и США, а также Турцией и ЕС уже не будут прежними, но это не значит, что возможен прочный и долговременный турецко-российский альянс. Поэтому основной задачей сдерживания внешней угрозы для России в Южном Кавказе продолжает оставаться Турция.
Здесь достаточно важно рассмотреть положение Армении, как основного партнера России в регионе. Нужно сказать, что после весьма враждебного поведения России к Армении и Нагорному Карабаху в 1988-92 годах и иных явно не дружественных действий России, в Армении всегда, на всем протяжении независимого существования, имелись опасения и ожидания в части неожиданного враждебного отношения со стороны главного союзника. Армения пыталась утвердить свои отношения с США, НАТО и ЕС не только исходя из задачи не оказаться в международной изоляции, но и найти опору в лице другого центра силы. Вместе с тем, на протяжении многих лет армянско-российские отношения развивались по восходящей, и Армения выполняла все обязательства перед ОДБК, считая, что она играет определенную роль в сдерживании натиска НАТО. Осенью 2008 года, воодушевленные успехами в Грузии, не очень зрелые российские политики пытались в угоду Турции и Азербайджану протолкнуть совершенно чудовищные решения по карабахской проблеме, что означало бы катастрофу для армянской нации. Несмотря на то, что Армения сумела без особых усилий нивелировать эту ситуацию, и, вроде бы, данные поползновения Москвы исчерпаны, в Армении остались чрезвычайно большие опасения. В настоящее время в Армении нет политических групп, которые отрицали бы целесообразность вступления в НАТО, включая коммунистическую партию и испытанных пророссийских политиков. Россия предприняла все, чтобы смягчить столь негативные ожидания в армянском обществе, и в Армении с удовлетворением восприняли серьезные шаги по развитию ОДКБ. Вместе с тем, в Армении всегда весьма скептически рассматривали возможное включение в НАТО государств региона, но с интересом восприняли намерения США создать три военные базы в Грузии. Как отмечалось, уже в 90-х годах в Армении поняли, что США вовсе не заинтересованы во включении в НАТО стран Южного Кавказа. НАТО выполнила свою задачу, приняв в свой состав страны Центральной Европы как «клубных» партнеров США, но дальнейшее расширение не имело никаких оснований ни для европейцев, ни для американцев. Различные ссылки на Россию, при этом, являются только удобной оговоркой. Этот регион не нужен Западу ни в качестве участника, ни в виде зоны ответственности альянса. США всегда имели в виду, что для них представляется более удобным военное сотрудничество с государствами Южного Кавказа непосредственным образом, нежели посредством НАТО. США очень хорошо понимают, что, в силу некоторых обстоятельств, оказавшись в НАТО, страны Южного Кавказа станут приоритетными партнерами не США, а ведущих европейских государств. Такого же мнения придерживается и Иран, который все более рассматривает НАТО, как не проамериканский, а европейский альянс. Позиция Армении не представляется противоречивой, если иметь в виду, что в отличие от Грузии и Азербайджана, которые рассматривают возможное американское военное присутствие в регионе как фактор сдерживания России, Армения рассматривает американские базы, как возможный фактор сдерживания Турции. В целом, в Армении надеются, что усиление присутствия США в Черном море станет, наряду с российскими позициями, фактором сдерживания Турции. Таким стал ранее наиболее верный и надежный союзник России в Южном Кавказе. Вместе с тем, именно в Армении возник вопрос о продолжительности развития американской стратегии в Черноморско-Кавказском и Центральноазиатском регионах, то есть, поставлен вопрос, когда США уйдут из данных регионов и в связи с какими факторами.
Какова может быть роль США в Южном Кавказе с точки зрения безопасности, и как изменится ситуация, если американцы утвердят в регионе свое военное присутствие, стал, быть может, главным вопросом в рассмотрении политической перспективы. Франция возвращается в военную организацию НАТО, поставив ряд условий, среди которых – необходимость значительной и неопределенной во времени паузы в расширении НАТО. Такую же позицию занимают Германия и Великобритания, которые определили свои приоритеты задолго до российско-грузинской войны. Вместе с тем, ведущие европейские государства, совершенно не заинтересованные в усилении США в Черном море, предпочли одобрить эти намерения американцев. Одновременно, несмотря на некоторые корректировки во внешней политике, задача по Черному морю и Евразии остается в политическом пакете новой администрации. Возможно, политика и действия США в Южном Кавказе приобретут иной, более ответственный и сдержанный характер, но до сих пор в регионе наблюдали иные сюжеты. В Западном сообществе имелось мнение, что США несут определенную ответственность за политический курс Грузии, что подразумевало недопустимость применение силовых приемов в решении конфликтных вопросов в регионе. Имеется информация, что американские дипломаты и эмиссары из Вашингтона совершенно не допускали такого сценария. Но война была развязана, и США так и не опровергли своей причастности к принятию данного решения. Нужно сказать, что после завершения формирования энерго-коммуникационного комплекса в Кавказско-Каспийском регионе, стали возникать признаки того, что позиция США и Великобритании к возможности военного решения проблем в регионе изменилась. В какой-то мере, позиция двух держав изменилась, что, возможно, связанно с новыми оценками параметров рисков и угроз после завершения сооружения этих коммуникаций. Функционирующие коммуникации предполагают развязку конфликтов силовым образом, тогда как боевые действия до завершения сооружения могли внести заметные коррективы в данные планы. Таким образом, данные проекты не сделали регион безопаснее, это уже неоспоримый факт. Данный опыт позволяет предположить, что непосредственное американское военное присутствие в Южном Кавказе не исключает эскалацию конфликтов. Пока это, более-менее, базовый вывод. Нынешнее положение в регионе также уязвимо, но нынешняя расстановка сил, нынешние приоритеты и ориентации, при условии сохранения российского военного присутствия в Армении, а также в Абхазии и Южной Осетии, вполне могли бы обеспечить некий достаточный уровень безопасности. Присутствие США, то есть создание американских военных баз в Грузии, представляет интерес в части сдерживания Турции, но представляется излишним для нужд безопасности в рамках региона. Ожидания таковы, что уровень угроз и рисков, при данных условиях, усилится. В этом нет никаких сомнений.
Конечно, для Грузии размещение американских баз на ее территории является важнейшим фактором безопасности. При этом, в Грузии все больше начинают опасаться Турции и турецко-азербайджанского альянса, что привело к большей заинтересованности в Армении. Политика и позиция Грузии гораздо более однозначны, понятны и более позитивно воспринимаются в Западном сообществе. Как ни странно, но Азербайджан рассматривает главным и действительным гарантом своей безопасности не Турцию, и, конечно же, не НАТО, а США. Поэтому, Азербайджан также позитивно и с надеждой рассматривает размещение американских баз в Грузии и вообще усиление присутствия США в регионе.
Нужно сказать, что проблема безопасности в Южном Кавказе связанна не только с западным и восточным векторами, но и с южным направлением. Как бы ни было странным и неожиданным, война в Ираке привнесла существенные изменения в положение Южного Кавказа. Прежде всего, возросло значение каспийской нефти, а нынешнее повышение добычи в Ираке вновь снизило значение нефти Каспия. Положение в Ираке несколько ослабило внимание исламских радикалов к Кавказу в целом, но, видимо, это временно, и эти политические движения вновь обратят свой взор на регион. События в Ираке, прежде всего, в Курдистане, в большой мере отвлекают внимание и усилия Турции от Южного Кавказа и Центральной Азии. События показали, что даже такой мощной державе, как Турции сложно вести политическую игру сразу в нескольких направлениях. Видимо, иракская война положила начало новой серьезной международной проблеме – курдской, которая длительное время замалчивалась и затенялась. Это не может привести к новым факторам воздействия на Южный Кавказ и это сказывается уже сейчас. Как ни странно, Турция выступает в качестве барьера между Южным Кавказом и опасными вызовами, возникающими с Ближнего Востока. Располагая большим материалом по Ближнему Востоку, можно отметить, что в арабском мире и Иране, одобрительно рассматривали действия России в отношении Грузии и осудили действия грузинского руководства, оценивая их аналогично политике Израиля. Отношение к Азербайджану на Ближнем Востоке более чем негативное, так как арабские и иранские политики рассматривают Азербайджан как произраильское и проамериканское государство. В регионе сложилось более позитивное отношение к Армении, что сказывается на том, что, несмотря на усилия Турции и, в особенности, Азербайджана, изолировать Армению в исламском мире им не удается.
Роль Ирана в Южном Кавказе весьма велика, несмотря на то, что США и Турция осуществляют политику сдерживания влияния Ирана. Иранцы нередко говорят, что и Россия также не заинтересована в усилении влияния Ирана в Южном Кавказе, хотя на деле все выглядит иначе. Иран крайне опасается использования Южного Кавказа американцами для атаки на Иран. Эти опасения весьма серьезны, и поэтому Иран внимательно относится к любым проявлениям усиления военного присутствия США в регионе. В настоящее время армянско-иранские отношения переживают новый этап развития. Иран и Армения создают инфраструктуру, имеющую оборонное и важное экономическое значение, причем эти проекты противопоставлены турецко-азербайджанским намерениям. Иран всецело поддерживает интересы Нагорно-Карабахской республики, рассматривая ее как важное условие своей национальной безопасности. Между двумя государствами имеется договор о сотрудничестве на случай войны. В соответствии с договором, в военное время Иран обеспечивает тыл Армении, а Армения не допускает создания блокады Армении и использование ее территории для нанесения ударов по Ирану. Несмотря на ободрение предложенной Турцией «Платформы безопасности для Кавказа» в рамках дипломатических заявлений, Иран сделает все, чтобы подорвать данную инициативу, несмотря на то, что этот проект, якобы, поддерживает Россия. Иран выражает недовольство в связи с его отсутствием в этой инициативе, но действительной целью является ее полное исчерпание. Таким образом, Иран играет важную роль в сдерживании экспансии Турции. Азербайджан рассматривает Иран как вероятного противника, что зафиксировано в доктрине национальной безопасности Азербайджана. Азербайджан рассматривает Турцию, как важнейший фактор сдерживания возможной агрессии Ирана, Армении и России. Азербайджан с опасениями рассматривает все еще сомнительные признаки сближения Турции и Армении, рассматривая этот процесс как реальный, а не пропагандистский, в связи с чем пытается в большей мере сблизиться с США и НАТО.
В США пришел к власти президент с весьма своеобразными взглядами, что подает надежды на снижение американской экспансии со стороны наиболее радикальных противников США. Политические элиты в различных государствах и регионах не питают больших иллюзий к переменам во внешней политике США, но все же выражают надежды на заметные корректировки их политики, прежде всего, на Ближнем Востоке и в Восточной Европе».
Как мы уже говорили, к Кавказу с двух сторон примыкают две региональные силы, претендующие на роль геостратегического регионального субъекта. Это Иран и Турция.
О своем видении региональной проблематики говорит научный сотрудник Института принципов Ататюрка и истории Турецкой революции Стамбульского университета Мехмет Перинчек: «На Кавказе есть железный закон. Если Турция и Россия соперничают в этом регионе, то оба государства не могут достичь своих национальных интересов. А Запад использует это обстоятельство и соперничество так, как ему угодно. Это является одной из главных причин страданий кавказских народов. Но когда Турция и Россия сотрудничают на Кавказе, это идет на пользу народам Кавказа и всего региона. Поэтому без этого сотрудничества не возможно решить проблемы и ликвидировать влияние Запада. Раньше, во время освободительной войны, турецкая армия помогала Советской России в советизации Кавказа. Даже турецкие офицеры в Азербайджане выступали за советскую власть. Но марионеточные государства в Закавказье всегда были плацдармами и против России и против Турции. Сегодня крутится такое же кино, что можно видеть на примере Грузии. Надо действовать вместе и соблюдать интересы региональных стран и народов».
Помимо сказанного, можно еще упомянуть нефте- и газопроводы, проходящие по Кавказу. Кроме стратегического нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, регион интересует многие государства в качестве транзитного пути голубого топлива. «Набукко» и «Южный поток» выступают главными конкурентами в этом споре. Согласно последней информации, пока побеждает российский проект.
Итак, попробуем подвести итоги. То, что России нужно укреплять свои позиции на Кавказе, как Северном, так и Южном, сомнению не подлежит. Борьба с коррупцией и контроль над западническими неправительственными организациями, предоставление более широких прав казачеству, что поможет укрепить правопорядок в регионе, – тоже стоит на повестке дня. Размещение военных баз в Южной Осетии, Абхазии и Армении являются жизненно важными и для России и для этих республик. Проблемными на данный момент остаются Азербайджан и Грузия. Иран и Турция могут выступить стратегическими союзниками России в ослаблении американского влияния: исламская республика – по соображениям безопасности, а светское турецкое государство – выполняя свою миссию, но при условии, если проамериканские силы там будут сведены на нет.
Если Россия будет вести на Кавказе реактивную политику, этим она будет отрицать себя как стратегического игрока, отдавая образовавшийся вакуум на растерзание другим игрокам – США, региональным силам, возможно даже ЕС и Китаю. Но если Россия проявит действительную волю к власти, из которой проистекают настоящие творческие силы, то ее и «Да» и «Нет» на Кавказе станут самоутверждающими.
